Жил-был в джунглях Удав.

Все было хорошо пока он был маленький. Но удавы бывают маленькими только в детстве. Поэтому Удав рос и рос, пока однажды не вырос таким длинным, что не мог видеть собственный хвост.

И вот он стал плакать и плакать. И плакал долго – днем и ночью много дней подряд.

Однажды мимо проходила Панда. Она увидела, что Удав плачет, и спросила его:

– Почему ты плачешь, Удав?

– По-моему,– ответил, всхлипывая, Удав,– я потерял свой хвост.

– Не может быть?!!– удивилась Панда,– А где начинался твой хвост?

– Вот именно, я не знаю где мой хвост,– еще громче зарыдал Удав.

– Давай начнем поиски,– сказала Панда,– сначала найдем твою голову.

– Зачем ее искать, она же с тобой разговаривает, – заметил Удав.

– Ах, да,– сказала Панда,– впрочем, никогда не мешает знать: то, что с тобой разговаривает – голова ли это. А то, знаешь ли, разные случаи встречаются.

– Давай дальше искать мой хвост, пожалуйста, – прервал рассуждения Панды Удав.

– Да-да, конечно,– ответила Панда,– так с чего мы начали?

– С головы,– напомнил Удав.

– Так вот,– сказала Панда, – я буду идти от головы вдоль тебя, пока не приду к тому месту, где начинался хвост. А когда я увижу, что ты закончился, то это и будет то место, где начинался потерянный хвост. И тогда я начну идти от того места вперед и вперед, пока не найду его, а потом вернусь и все тебе расскажу.

– Хорошо, – сказал Удав и принялся ждать, пока Панда дойдет до его хвоста.

А Панда все шла и шла вдоль Удава, а он все не кончался и не кончался. А потом он вдруг неожиданно кончился.

– Да, похоже, хвоста действительно нет, – пробормотала Панда, – один сплошной Удав.

И тогда она пошла вперед и вперед, чтобы найти этот пропавший хвост.

Долго ждал Удав, а Панда все не приходила и не приходила. И тогда он от огорчения уснул.

А когда проснулся, то был уже вечер, рядом сидела Панда и грустно смотрела на него.

– Ну, что? – спросил Удав.

– Ничего, – ответила Панда,– совсем ничего. Хвоста нет и такое впечатление, что его никогда и не было. Один сплошной ты.

– Как это не было! – возмутился Удав,– Я отлично помню, что когда я был помладше, я своими собственными глазами видел хвост.

– Может это был чей-нибудь хвост? – предположила Панда.

– Нет, что ты, это был мой собственный хвост. Я тогда еще мог набрасывать им кольца на палку – это игра такая была: делаешь кольцо из лианы, раскручиваешь его хвостом и закидываешь на палку. Я мог десять раз бросить и ни разу не промазать.

– Ну, не знаю, не знаю...– задумалась Панда,– Тогда, наверное, ты очень болен. Ведь не можешь же ты жить без хвоста, если раньше он был? Если хвост отпал, значит что- то не так. А может, ты его обидел? Вот он тебя и убежал.

– Ты думаешь?– опечалился Удав.– Как же мне его теперь вернуть? Может хвост заблудился в джунглях или того хуже, ушел к другому удаву и теперь у того удава вместо одного хвоста стало два?

– Нет, я этого не переживу,– разрыдался снова Удав. – Я болен, меня бросил мой собственный хвост!

– Эй, что за шум?– спросил проходящий мимо Дикобраз.

– Да вот, тут Удав убивается по своему хвосту,– отвечала Панда.– Хвост его бросил и ушел в джунгли к другому удаву.

– Ха-ха-ха,– начал смеяться тихо, а потом все громче и громче Дикобраз.

– Ты чего это смеешься?– спросил сквозь слезы Удав.

– Потому, что вы оба глупые, – сказал сквозь смех Дикобраз.

– Чего это ты обзываешься?– спросила Панда.– Не видишь, у Удава горе какое?

– Да не может у Удава хвост отпасть,– ответил Дикобраз.

– Почему это? – в один голос спросили Панда и Удав.

– Потому, что Удав – это и есть один большой-пребольшой хвост.

Удав от такой новости даже плакать забыл. Он смотрел на Дикобраза и не моргал.

– Да что вы на меня так смотрите?– возмутился тот.– Говорю вам, весь Удав – это и есть хвост.

– Но если Удав – это хвост, – сказала Панда, – то где же все остальное? Получается, что Удав – это хвост с глазами. А я сразу, между прочим, спросила, где искать твою голову, – сказала она, обращаясь к Удаву.– Выходит, я разговаривала с хвостом! Говорящий хвост – чудеса, да и только!

Тут уж Удав так разрыдался, что и рассказать нельзя. Сквозь всхлипывания и шморгание носом можно было различить только отдельные слова:

– Что же это… Все звери как звери… А я… Один хвост… И больше ничего-о-о…

Тут, глядя на Удава, разрыдались и Панда с Дикобразом. И так они втроем рыдали и рыдали, пока не прилетел старый Попугай.

– Эй, друзья, – окликнул он рыдающую компанию,– сезон дождей еще не начался, а нас уже заливает! Что случилось, почему ревем?

– Сначала, – сквозь слезы рассказывал Удав, – я думал, что потерял свой хвост.

– Потом, – продолжала Панда,- оказалось, что хвост убежал сам.

– А потом, – закончил Дикобраз, – выяснилось, что на самом деле Удав – это и есть хвост.

– Да-а-а,– протянул Попугай,– случай запущенный, но излечимый. А ну-ка, – сказал он Удаву, – свернись клубочком.

– Это зачем еще?– спросил, всхлипывая, Удав.– Ведь от этого я не перестану быть хвосто-о-о-ом,– и он снова заплакал.

– А ты попробуй, может, и перестанешь,– сказал Попугай.

– Я очень давно не сворачивался клубочком, еще со времен детства, потому, что когда сворачиваешься, то кажешься маленьким. Только маленькие сворачиваются, а взрослые должны показывать свою длину, чтобы все видели, что они большие, – сказал Удав.

– Ты хочешь узнать, кто ты есть на самом деле или нет?– поинтересовался Попугай.– Или может тебе нравится всю жизнь плакать крокодильими слезами и оставаться хвостом?

– Я уже сворачиваюсь, сворачиваюсь,– сказал Удав и стал потихоньку сворачиваться кольцами.

– Ой,– вдруг сказал он.

– Ой, ой!– сказали Панда и Дикобраз.

– Я, кажется, встретился со своим хвостом,– сказал Удав, смотря на свой хвост, который оказался прямо у его носа.

– Это что, его хвост?– удивилась Панда,– Я всегда считала, что хвосты должны быть пушистыми.

– Да, это мой собственный хвост,– подтвердил Удав,– и вовсе он не должен быть пушистым.

– Голова явно отличается от хвоста,– заметил Дикобраз,– я как-то никогда не встречался с ними одновременно.

– Вот видите! Не стоит говорить другу о том, каким он должен быть,– заключил Попугай.– Это может принести много бед. Ведь мало кто знает все о самом себе, не говоря уже о других.

– Мой любимый хвост!– продолжал восхищаться хвостом Удав.– Ты даже не покидал меня все это время!

Потом Удав стал учителем в школе. Он объяснял маленьким удавчикам, что когда удав вырастает, то становится таким длинным, что ему уже не видно своего хвоста.

И что вовсе не стыдно сворачиваться клубочком, иначе со своим хвостом никак не встретиться.

И что вовсе не нужно всегда и всем показывать свою длину.

И что не надо рассказывать другим о том, какими они должны быть по-твоему.

А маленьким удавчикам очень нравилось слушать историю о поисках хвоста. Особенно они смеялись в том месте, где Панда сказала, что все хвосты должны быть пушистыми.