Жила-была одна Линейка и все она мерила по себе. Линейка знала ответы на все вопросы: какого роста дети, когда рождаются и какого роста взрослые, когда умирают; какая ширина у моря; сколько лететь до луны, исходя из километража и так можно было бы продолжать до бесконечности.

Однажды линейка повстречалась с Ветром. Это трудно себе представить, но так оно и было.

Линейка сказала Ветру:

– Я все про тебя знаю.

– Вряд ли, – ответил Ветер.

– Не спорь со мной, – сказала Линейка, – угомонись и слушай.

Тогда Ветер свернулся вокруг нее клубочком и стал слушать.

– Во-первых, если думаешь, что раз ты невидим, то тебя нельзя измерить, то ошибаешься. Длина, высота, глубина – все мне под силу. А с моим другом Будильником мы вообще можем рассказать о тебе все: где бы ты ни был, что бы ни делал. А то даже можем предсказать, что будешь делать в следующий момент. Во-вторых, и нужно это накрепко запомнить, ты – всего лишь потоки воздушных масс и больше ничего, следовательно, не живое существо, а явление природы, не имеющее ни определенной цели своих действий, ни их самостоятельности.

– Ты мыслишь штампами, – возразил ей Ветер.

– Молчи, – ответила Линейка, – ты и вовсе не имеешь никакой определенной формы. Пойми, я – мерило, я точно знаю кто я, что и зачем. Таким образом, я меряю все, что меня окружает и все, что меня окружает можно измерить. Мне все подвластно, понимаешь ли ты это?

Но Ветер ей не ответил. Он подумал: «Раз она считает, что я просто явление природы, то пусть и слушает мое молчание, ведь явления природы не разговаривают».

А Линейка, не услышав ответа, сказала:

– Видно давление поменялось и Ветер опять унесло куда-то.

Потом Линейка, бывало, встречалась с Ветром, но больше они не разговаривали.

Позже Линейка состарилась, поломалась, ее выкинули на свалку и она сгнила.

Но взамен нее родилось еще много-много таких же линеек – и были они похожи одна на другую как две капли воды, ну, может, только по цвету отличались.

Каждый раз, когда одна из линеек встречалась с Ветром (а этих встреч невозможно было избежать), то сразу же начинала рассказывать то, что и первая Линейка.

Ветер тогда сворачивался вокруг линейки клубочком и терпеливо слушал, а потом молча улетал.

Так он наблюдал рождения и смерти многих и многих линеек.

Иногда он думал: «Людям все-таки от них и толк какой-то есть».