Постучалась Жизнь тихонько у дверей моих вчера,
Заглянула: «Мне войти бы, отдохнуть, устала я.
Сколько ни брожу по свету, всюду двери на запор
Для меня, смотрю, закрыты и отводят люди взор.
Сколько ни ищу жилища, всюду заняты дома
И на стук мой безразлично отвечают голоса».
Жизнь вошла ко мне лучами солнца вешнего, зарей
И дыханием свободы, жажду утоливши в зной.
Жизнь вошла ко мне прохладой, глазом синим озерка
Посмотрела и отрадой от уныния была.

Снова двери отворились, побоявшись заскрипеть,
Под вуалью дымки сизой в дом ко мне явилась Смерть.
Дама, нежной белизною рук, не тронутых трудом,
Провела над головою, навевая тихий сон:
«Утомленным я отрада, я покой зимы снегов,
Ночи власть, преддверье рая, мерный звон колоколов.
Я дыхание свободы от невзгод и от тревог,
Я молчанья автор оды, чей так вечен дивный слог.
Что тебе до жажды жизни? Я всему конец один,
Начиная от младенцев и до стариков седин.
Ждать чего тебе от Жизни, если вечности покой
У двери сырой могилы повстречается с тобой?».

К Жизни взор свой виновато я от смерти отвела,
Вот пришлось и мне когда-то гостя в доме выбирать.

Поднялась тихонько Радость: «Что же, я тогда пошла,
Все, что можно в дом унылый я с собою принесла –
Если помнишь, смех твой звонкий, может, помнишь о любви,
Песнях матери ребенку, что курлычут журавли?
Может помнишь, там, в начале, я Надеждою пришла
В дом унылый, в дом печали и ушла тоска тогда.
Я же Жизнью остаюся, но не вечный я покой,
Я уверенность и сила всех идущих вслед за мной.
Правду знает самый малый, что уходит с утром ночь,
Солнца луч державу смерти отгоняет светом прочь…».

Но с улыбкою лукавой, властно голову подняв,
На слова имея право, Смерть взирает на меня.
На пороге обернулось детство, в вечность уходя…
Я спала и вдруг проснулась: «Жизнь, останься у меня!».

Тихо шаркая ногами, шамкая беззубым ртом,
Смерть согбенно и уныло поплелася за окном.
Но пред следущею дверью остановится опять
Дама с сизою вуалью властно в двери постучать.