Однажды Крот, проделав ход,
Вдруг оказался на поверхности земли.
Глаза слепые видеть не могли
Ни неба синевы, ни зелени листвы.
Итак, не ощутив привычных стен норы,
Он, было, устремился вглубь дыры,
Которую покинул, но внезапно
Крот ощутил чужих движенье крыл
И голос чей-то вдруг к нему заговорил:
«Дружище Крот, как рад я встрече!
В столь теплый летний день
Далече ли путь держишь и ползешь куда?
Встречаемся едва ли иногда!».
«А, Жаворонка голос узнаю.
Ты знаешь, друг, я воли не терплю,
Мне ближе узость стен и спертый воздух
Во вьющихся змеею норах».
«Ну, как же, друг!
О, если бы взглянуть ты мог
На небеса, на их святой чертог,
Ты позабыл бы притяжение земли!
Тебя прельстить бы боле не могли
Ни темнота, ни слепота, ни сырость!
О, если б ты прозрел, явилось
Тебе бы солнца ясное чело!!!».
«Понятно, снова друга понесло
О свете дня. Да я плевать хотел!
Во мрачных узких норах мой удел.
В земле копаться можно и без света,
Да, что в нем толку?
Я на то ответа не нахожу.
Мне неба синева абстрактна,
бесполезна, неясна.
Закончим разговор, дружище,
Ты слов мне много тут наговорил,
А я б тебя тогда благодарил,
Когда бы ты глаза мне исцелил».

Таких есть жаворонков много,
Что море расточают слов,
Они вам так распишут небо,
Послушаешь, и улететь готов.
Но только ведь одним рассказом
Слепому не открыть глаза,
Тут силу показать бы надо,
А кто ее имеет? М-да-а…