Жил-был царь и правил неким вверенным ему государством. Когда он поиздержал казну на войны и развлечения, и пополнять её было неоткуда, созвал он своих приближённых и сказал:

– Как вы знаете, казна наша пуста, и уже начались волнения в народе. Так придумайте какой-нибудь хитрый способ, чтобы избежать этих двух бед: как задобрить народ, не истратив при этом ни гроша?

Задумались князья да бояре, долго совещались и пришли к царю со своим решением:

– Не вели нас казнить, царь-батюшка, но нет такого способа, чтобы исполнить оба твои желания одновременно. Чтобы задобрить народ, деньги нужны на развлечения да на угощения. А пойдёшь войной денег добывать – народ пуще прежнего взбунтуется.

Разгневался царь:

– Не может, – говорит, – того быть, чтоб не нашёлся хоть один такой способ. Вы хоть князья да бояре, а дураки. Велю позвать Деда-глухаря с далёкого болота, он хоть и не учёный, а больше вашего в жизни смыслит.

Пошли слуги к Деду-глухарю, а был он такой старый, что уже и сам счёт годам потерял.

Стучали, стучали в дверь избы – никто не отвечает. Вошли. Глядь, нет никого, один только гриб от сырости из под пола вырос. Развели слуги руками, что делать, не знают.

Вдруг видят, гриб зашевелился, чихнул, кашлянул и говорит старческим голосом:

– Видать беда к царю пришла, не иначе. Ну, сказывайте, добры молодцы, зачем пожаловали?

Пригляделись слуги, посреди избы и не гриб вовсе, а старичок маленький.

– Приказано тебя, дед, к царю доставить.

– И, детушки, стар я очень, чтобы в путешествия пускаться. А, коли, царь-батюшка ваш желание имеет на свой вопрос ответ получить, так пусть собственной персоной ко мне и явится.

– Что ж ты, дед, задумал? – вскричали слуги. – Царю да в такую глухомань волочиться? Нет, уж поехали с нами и аминь.

– Э, детушки, видать, вы на свет третьего дня народились, коли, не знаете, что в этой избе моей не одна душа царская побывала. Так и передайте благодетелю вашему: коли хочет совет толковый получить, пусть самолично явится и в ножки мне поклонится.

Тут он на глазах удивлённых слуг опять в гриб превратился.

Развели они руками – не гриб же царю везти, и отправились в обратный путь. Доложили обо всём по порядку и были отпущены с миром.

А царю деваться некуда. Переоделся он в простое платье и поехал на болото. Зашёл в избу, низко грибу поклонился.

Заворочался гриб, закашлял и опять стариком обернулся.

– Давно, давно не хаживал, – проскрипел он простуженным голосом. Чай, коли б не беда, так и позабыл бы вовсе.

– Ну что ты дед! Как же забыть? Сколько ты родителю моему помог, сколько деда выручал. Дела у меня просто царские: войны и прочее.

– Ладно, хорош тарахтеть. За делом пришёл, так спрашивай, – перебил его старик.

– А спрашивать тебя, дед, мне есть о чём, – начал царь. – Беда пришла. Положение моё шаткое, того и гляди – чернь взбунтуется. Говорят, мол, подати непомерные я на них наложил. А того не поймут, что государству деньги нужны… на разные дела.

– Про дела-то ты ври, да не заговаривайся, – снова перебил старик, – знаю я ваши дела: есть, спать да на охоту кататься.

– Ладно, старик не о том речь веду, а о том, как народ ублажить и денег не истратить?

– Трудную загадку ты задал, царь, – проворчал старик, – ну, да и на неё ответ есть.

– Ты уж будь добр, дедушка, открой мне разгадку, а я, слово даю, в долгу не останусь.

– Мне слово твоё без надобности, – махнул рукой Глухарь, – а разгадку слушай: Прикажи пойти слугам по всему твоему царству, и пусть объявят народу, что царь решил оказать людям милость. Любой, кто захочет, может получить золотой за каждое сказанное слово.

– Ты видно, дед, на старости лет с ума спятил! – вскричал царь, – Ты что, разорить меня вздумал? Это ж сколько слов на свете! Если за каждое платить придётся, так никакого золота не хватит.

– Ты погоди, не спеши раньше времени меня в дураки записывать, – проскрипел Глухарь,- Секрет тут есть. Слова те будут для начала взвешивать. У меня и весы специальные имеются. Какое слово что-нибудь весит, за то и платить будешь. А какое без веса – тут уж не обессудьте.

– Ну, бывай, дед! Засиделся я у тебя, дела ждут, – сказал царь и поднялся, было, чтобы уйти, но старик остановил его.

– Знаю, что подумал: опять, мол, старый заговариваться стал. Ты думаешь, многие люди говорят так, что слово вес имеет?

– А то как же, – подтвердил царь, – каждое слово что-нибудь да весит.

– Э, милый, вот и ошибка твоя, – заулыбался щербатым ртом Глухарь. Люди, бывает, говорят, а слова у них пустые выходят. Не от сердца те слова, не от мудрости, не от истины, оттого и пусты.

– А что ж, – возразил царь, – разве мало в моём царстве мудрецов и учёных? Я им по твоему совету последнюю монету отдам?

– А вся их мудрость – пшик, – засмеялся старик

– Как так? Ты что ж в науку не веришь? Ну, дед, ты совсем от жизни отстал, – всплеснул руками царь.

– Я, милый, не дурнее других буду,– отвечал старик, – а в науку, чего в неё верить. Всё, о чём твои мудрецы говорят, нас окружает. И каждый, если захочет, то увидеть и понять сможет. Потому как всё по своим законам существует и проявляется в действии. А мудрецам твоим только и остаётся, те законы описать и применить. А вот суть вещей постичь?!!

Откуда, например, те законы появились и кто им предел положил, знают ли? А есть ещё и другие законы, которые твои мудрецы и описать не могут. Вот, к примеру, законы жизни и смерти. Почему один счастлив, а другой всегда в бедах своих, хотя родила их одна мать? Кто постиг законы путей человеческих, чтобы не бояться грядущего? Вот и мудрость.

– Мне до этого всего интерес небольшой, – перебил его царь, – ты лучше вот что скажи: предположим, денег своих я на слова не потрачу, но ведь ничего и не приобрету.

– И на это ответ имеется. За то, чтоб слова взвесить, ты с людей золотой бери – вот казне и пополнение.

– Да кто же захочет деньги за так отдавать? – не понял царь.

– Ты смекай, деньги будут отдавать, в надежде получить намного больше. Ведь за каждое весомое слово ты пообещаешь золотой. Говорю тебе, что бедняк принесёт последний грош, потому как всякий уверен о себе, что уж он чего-то достиг в мудрости и говорит с весом.

– Что ж, совет не дурён, – сказал царь, похлопав старика по плечу, – Во всяком случае, я ничего не теряю.

На том и расстались.

Через время по всей стране разлетелась весть, что за слова деньги дают. Что тут началось: к весовщикам стояли очереди и деньги потекли рекою в царскую казну.

Первые, конечно, были женщины. Они болтали без умолку о детях, о мужьях, о соседях, кастрюлях, стирке, вязанье, покупках, болезнях и так далее. Но, как бы ни были они красноречивы, стрелки весов даже не шевелились.

– Да это ж бабы, что с них взять!!? – смеялись между собой мужчины. На весы они клали слова о работе, деньгах, женщинах, хозяйстве, развлечениях и так далее, но стрелки весов всё же не двигались.

Взвешивать свои слова приходили богачи и бедняки, учёные мужи и простолюдины. Но все их слова, какими бы ни были умными, не могли поколебать стрелки весов.

Изредка кто-нибудь получал несколько золотых, но разве могло это сравниться с огромным богатством, которое уже лежало в царской казне.

А царь на радостях каждый день устраивал великолепные пиры.

Прошло время и в его царстве не осталось ни одного человека, который бы не попытал счастья, взвесив свои слова.

Однажды по дворцовой площади, на которой стояли весы, шёл, насвистывая, бедняк. Заметив весовщиков с весами, он удивлённо остановился и окликнул их:

– Эй, добрые люди, что это у вас за штука? Я такой ещё не видывал.

Весовщики в недоумении переглянулись между собой:

– Как, разве ты не знаешь, что происходит в столице в последнее время?

– Откуда мне знать? – ответил бедняк, – если только на восходе я пришёл в ваш город.

– Откуда же ты идёшь?

– Да, вот, хожу по свету, мудрость ищу. Зашёл и к вам, не встречалась ли?

– Глупый человек, – отвечали весовщики, – чтобы мудрость найти, деньги нужны: на книги умные, да учителям платить. А есть у тебя деньги-то?

– Есть, – говорит бедняк, – вот один золотой – и вытащил монету из заштопанного кармана.

– Вот умора, – захохотали весовщики, – ты на свой грош только с голоду и не помрёшь, какая уж тут мудрость? А вот не хочешь ли попытать счастья, чтобы золотишка получить? С ним-то всё приходит. Видишь эти весы: на них человеческие слова взвешивают. Заплати золотой и узнаешь – весят твои слова что-нибудь или нет. Если стрелка весов отклонится, мы дадим тебе золота, и на него ты сможешь приобрести сколько угодно мудрости.

Отвечал им на это бедняк:

– Мне ваше золото не нужно, потому как мудрость за него не купишь. Много исходил я, но того не видывал, чтобы кто приобрёл её за деньги. Она сама дарит себя тем, кто ищет её.

– Ты ещё будешь нас учить, как мудрость искать? – вскричали весовщики. Что ж ты даром получил её что ли? Так предъяви нам, чтобы мы видели. Где ж она? Не в твоих ли лохмотьях спряталась?

– Эй, братцы, смотрите, что делается! – вдруг вскричал один из весовщиков.

Все обернулись туда, куда указывал их товарищ, и увидели, что стрелка весов начала отклоняться. И отклонялась она до тех пор, пока весы не издали резкий щелчок и не сломались.

– Ты что же это наделал своими словами? – накинулись весовщики на бедняка, – золотой не отдал, весы поломал! Ты должен теперь за них заплатить.

– Да нет, – усмехнулся бедняк, – по вашим правилам вы должны мне денег дать, потому, как мои слова ваши весы даже измерить не смогли. Значит, стоят эти слова дороже всего вашего царства. Только мне ваше царство не надобно. Мудрость ведь не за деньги приобретается. Тот, кто понял это, сделал к ней первый шаг, а там уж она сама найдёт тех, кто ее ищет.

Испугались весовщики, побежали к царю. Рассказали ему всё: мол, так и так, слова того бедняка не оплатить и всем царством твоим.

Задумался царь и говорит им:

– Гоните его прочь, да так, чтоб он еще и виноватым остался.

Вернулись они и говорят бедняку:

– Ты бы шёл отсюда по добру – по здорову. А то, как бы тебе в тюрьме не очутится за то, что умную вещь испортил.

Пожал плечами бедняк, повернулся и пошёл своей дорогой, печально рассуждая:

– Вижу, тут обо мне и слышать не хотят. Пойду дальше по городам, может, кто и захочет моих слов послушать и научиться.

А весовщики тем временем доложили царю, как поручение исполнили. Заплатил им царь щедро и отпустил по домам. Сам же поехал к Деду-глухарю с мешком золота, за совет расплачиваться.

Приехал, в ноги ему поклонился:

– Вот дед, я тебе плату принёс за услугу.

– Ты своё золото забери, – отвечал Глухарь. – На что оно мне, старику? А вот, говорят, к вам сам Мудрость приходил, об этом расскажи.

– Какой такой Мудрость? – удивился царь, – мне об этом никто не докладывал.

– А весы поломанные видел? Знаешь, что на них взвешивали?

Замялся царь и отвечает:

– Да то они, дед, упали, вот механизм и повредился.

– Разве не знаешь, что те весы не могут ни отчего сломаться, кроме как, если взвешивали на них что-то очень тяжёлое?

– Что же, по-твоему, – с вызовом говорит ему царь, – я за чьи-то слова царством своим расплачиваться должен? Не для того я это дело затевал! Да и весы-то твои врут, поди?

– Иди с миром! – ответил ему Дед-глухарь, – без мудрости жил ты, а услыхав о ней, испугался. Кто же поможет тебе? Даже я не помогу.

С тем и ушёл от него царь.

Весы починили, и они до сих пор стоят на главной площади в том городе.

Каждый, кто захочет, может слова свои взвесить. Только не многие осмеливаются. Боятся, как бы они пустыми не оказались.

И я в тот город ходил, слова свои взвешивал, а что увидел – не скажу.